Видно было, как сразу расслабился вождь.

— Мы выполнили нашу миссию. Сохранили наследника, — он повысил голос, чтобы его услышал всё ещё дёргающийся паренёк. — Маха Быха! Настало время для великих дел!

— Маха Быха? — нахмурился Макс. — Это что-то значит?

— Маха Быха, в переводе с нашего наречия — «Белый Избранный».

— Херасе, как пафосно, — хмыкнул Макс, переводя взгляд на пацана.

— А вообще, его родители просили передать, что его зовут Михаил Галактионов, — потупив взгляд, сказал вождь.

— А вот с этого места, поподробней, — нахмурился Самохвалов.

Глава 9

— Говоришь, даже не заметят твоей пропажи? — хмыкнула Катя, когда мы подлетали к имению.

— Ну, мне так казалось. Ведь даже никто не звонил.

— Куда? У тебя вещей своих нет, что уж говорить про телефон. А мой сломался…

Я реально думал, что никто ничего не заметит. Гвардейцы не могли так быстро разобраться, что произошло, чтобы устроить такое. Но кажется, что где-то просчитался так я думал, глядя, как вся армия Галактионовых сейчас выстроилась в боевые порядки, ожидая приказа садиться в технику и выдвигаться на помощь. С высоты это было особенно хорошо видно, и можно было оценить, какой мощью сейчас я владею.

Когда мы приземлились, то даже двери не успел открыть, как рядом возник Волк, у которого от волнения дрожали скулы. Он переводил свой взгляд с Кати на меня, потом с меня на Катю, и так по кругу. Он не знал, что его больше злило — мой потрепанный вид, ведь и мне прилично досталось, или Катя и ее будущий ребенок.

Дальше за ним стояла Анна, и она не улыбалась. Наоборот, она была мрачной, как никогда, и явно сильно переживала.

— Александр… Мы… — начал было Волк, собираясь с силами, чтобы реально не зарычать.

Однако Волку не суждено было договорить. Вперед вышла Анна, и подошла к нам с Катей.

— Ребенок… С ним все в порядке? — только и спросила она.

— В порядке, — ответила не без волнения Катя. — Но если бы Саша не успел… Боюсь, что… — ее голос стал дрожать.

— Стоп! Он успел, и так всегда будет! — снова перебила Анна, но уже Катю.

Эх… Мне бы её уверенность.

Пока мы летели, я думал о многих вещах. Например, как я мог вообще допустить такую ситуацию. Если подумать, я ведь могу закрыть своих жен дома, и держать их под постоянной охраной. Вот только сделает ли этот шаг счастливее их жизнь? Очень в этом сомневаюсь, ведь помимо счастья, есть другая проблема. Анна и так проводит много времени дома, находясь в безопасности. Вопрос тут только с Катей, и хотя я понимал все риски, но не могу так просто взять и своими руками обрубить её дальнейшее развитие. Есть в этой жизни вещи и важнее, чем желания других, и мне, как Охотнику, это хорошо известно. Перерождение никто не отменял. Но на перерождение могут уйти только очень сильные души. В общем, не о том я сейчас думаю.

— Давайте пройдем в дом, и там поговорим, — решил остановить своих жен, которые уже вовсю болтали. — А ты, Волчара, дай людям отбой. Я тебе позже все расскажу.

— Отбой? — не мог поверить он моим словам.

— Да… Не поедем же мы воевать со всем Китаем, — позволил себе легкую усмешку. — Да и подождать нужно… Возможно, и не потребуется с ним воевать вовсе. Тут главное понять, насколько сильно я ударил.

— Ударил? — не понял он, о чем я говорю.

— Потом, всё потом!

Дома началось самое интересное, хотя я думал, что наоборот, можно будет отдохнуть. А отдых мне сейчас очень даже нужен, ведь пусть внешне я почти в норме, но сил использовал очень много.

Я не был готов так неожиданно встретиться с противником, который, в свою очередь, тщательно подготовился. Возможно, один на один я справился бы без последствий для себя, но его артефактные щиты — это явный перебор, и чтобы их уничтожить, мне пришлось залезть слишком глубоко в «загашник».

Даже сейчас я сидел и внимательно слушал, как Аннушка устраивает допрос Кате, и в это же самое время восстанавливал свое тело. Мои некоторые органы были на грани, чтобы полностью отказать, а это очень даже неприятно. Когда не справляется моя регенерация, то это уже первый и самый важный звоночек того, что стоит поставить еще одну Печать. Вот только для этого сперва нужно подкопить энергии.

— Саш… С тобой точно все в порядке? Ты какой-то бледный… или мне кажется? — заметила странности во мне Анна.

— Я думаю, что ему плохо, но он просто не признается в этом, — поддержала ее Катя.

Я же сделал удивленное лицо.

— С чего вы взяли, что мне плохо? — не хотел им говорить правду, что сейчас, в любой момент, могу выплюнуть селезенку, если не восстановлю до конца каналы, ведущие к ней, которые напрочь перегорели.

Анна и Катя лишь неодобрительно покачали своими головами, глядя на то, как я пытаюсь скрыть свою боль. А болело сильно… Душевная энергия — это не шутка, и тело мое было сейчас очень слабым. Однако, после каждой такой битвы приходит сила, и это золотое правило Вселенной. Чем сильнее ты выкладываешься, тем больше развиваешься. В следующий раз я и без подготовки, наверное, смогу выдержать такую нагрузку. Вот только в ближайших пару месяцев лучше удержаться от таких непредвиденных перегрузок.

В общем, Анна и Катя больше не стали заострять на моем «странном состоянии» свое внимание, и только попросили поклястся, что я знаю, что делаю, и с моим здоровьем все будет в полном порядке. Когда услышали от меня слова, что нет надобности волноваться, то сразу успокоились. После того, как девушки решили отойти в сторону, чтобы поговорить наедине, то я пошел, но не в кабинет, а в ванную комнату.

Лежу себе в горячей ванне… Никого не трогаю… Сквозь полуприкрытые веки наблюдаю за тем, как юный лекарь Шнырька в белом халате и белой шапочке с умным видом закидывает в мою ванну разные желейки и разломные травы, которые могут сейчас мне помочь, и чувствую себя каким-то супчиком, что ли. Иногда он, кстати, еще давал мне кое-что лично в руки, чтобы я мог сожрать лекарство или желейку напрямую.

Восстановление шло полным ходом, и я смог неплохо так расслабиться. Но ровно до того момента, когда дверь в ванную комнату открылась, и передо мной не предстал Один.

Крысюка не смущало, что я лежу в ванной полностью голым. Он просто стоял и смотрел на меня, о чем-то размышляя, а затем внезапно упал на колени и достал свой клинок, который приставил к животу.

— Одно ваше слово… И моя жизнь прекратится!

— Вот это поворот, — я аж забыл, о чем я думал до этого. — Тебе надоело служить мне?

— Нет, господин! Один… Бесполезен… Во время сильной нужды меня не было рядом. Один-Самурай заслуживает наказания!

Хм… Я хотел было сказать ему, что он не виноват, но его психология слегка иная, чем у других, и сейчас через его глаза я смотрю прямо ему в душу, и знаю, о чем он примерно думает.

— Встань! — властно говорю ему, и он подчиняется. — Спрячь свой клинок! Мне не нужна смерть моего соратника, и твоей вины в этом нет. Наш враг коварен, и он не один. Такое иногда случается… Если хочешь кого-то винить, то вини меня. В первую очередь, как сюзерен и муж, я должен был подумать о безопасности своих людей и жен. Считаешь, что я виноват? — под конец спросил у него.

У Одина глаза взлетели до орбит.

— Нет! Исключено! Господин не виноват! — выкрикнул он, и аж сделал шаг вперед. — Это… Наверное… Вы… Вы… — сколько сейчас мозговых процессов происходит в его голове. — Вы правы! Враг коварен, и мы были к этому не готовы. Я исправлюсь! В следующий раз я буду готов!

Вообще, не знаю, почему он, хотя там и не находился, решил всё взять на себя, но таков его путь, и иногда нужно ему помогать.

Он собрался уже уходить, думая о своем, когда я остановил его.

— Постой! Тренируй Карла еще усерднее… Вот твое наказание!

И только сейчас я увидел в его глазах удовлетворение. Был проступок, и поступило наказание. Так Один становится, если не сильнее, то умнее. Почему-то он развивается чаще в те моменты, когда получает сильные стрессы. После того, как Один ушел, я смог еще некоторое время расслабиться, но долго опять это не продлилось.